журналист, специальный
корреспондент Первого канала, медиапродюсер, основатель коммуникационного агентства,
г. Москва
«Продвигая других людей, я поняла, что на самом деле мой главный продукт —
это я»
— Кристина, кто ты? Какой у тебя сейчас основной профиль деятельности, и как ты к этому пришла?
— Меня зовут Кристина Мединская. Я — профессиональный журналист. Закончила журфак с красным дипломом.
С 2009 года работаю на Первом канале. В 2019 стала продюсером и сейчас руковожу диджитал-направлением
на Первом. Мы занимаемся соцсетями, различными креативами.
Продвигая других людей, я поняла, что на самом деле, мой главный продукт — это я. Сейчас я себя больше позиционирую медиапродюсером. YouTube для меня мелковат, равно как и СММ. Мне интересно строить глобальные системы. Я вижу большой путь любого человека. Кто мне интересен, того я зову на интервью к кому-нибудь из своих
больших экспертов. Сейчас я создала свой YouTube-канал и туда буду звать всех людей. Для меня моя работа всегда была способом познакомиться с миром, который недосягаем для большей части людей.
Я поняла, что мне важно выделяться: если я дарю букет, то только самый красивый. Если я выхожу замуж, то у меня самое лучшее платье. Для меня это способ доказать себе и миру, что я могу. Я думала, зачем я пошла на Первый канал, можно же было спокойно строить какую-нибудь другую карьеру,
но мне надо было именно туда.
— Твоя история про продюсерство. По большому счёту, продюсер — это организатор?
На самом деле продюсер — серый кардинал. И когда ты стоишь за большим проектом, лавры принадлежат не тебе. Да, в итоге у ребят куча известности, денег, фанатов. Классно, конечно, но если бы я не придумала это, этого бы не было. Это начало меня по-хорошему взрывать. Появилась злость. И чтобы она не перетекла в какие-то заболевания, я решила отказаться от всех проектов. Я веду один проект, есть несколько на консалтинге. Всё остальное — я свободный художник.
— Это вечная проблема — либо ты хороший управленец, либо ты хороший эксперт. Когда ты хороший управленец-продюсер, ты растёшь вместе с остальными проектами и, по сути, если тебя не брала бы эта здоровая злость: почему все проекты на виду, а моя работа не видна, — ты бы спокойно наслаждалась жизнью.
Другой вариант развития событий — когда есть внутренний запрос проявиться как эксперт, чтобы меня действительно признали и я везде был виден. Ты хочешь создать свой личный бренд как бренд продюсера
или ищешь какое-то экспертное поле?
— Я хороший управленец в чужой команде. Прийти и рассказать другим, организовать других я могу. А в своей команде не могу организовать монтажёров, которые уже месяц делают интервью.
Я понимаю: то, что я делаю, людям важно и интересно. Я рассказываю про то, как попасть в СМИ, как давать интервью так, чтобы тебя слушали. Как вообще знакомиться и коммуницировать с журналистами, потому что это определённый пласт людей.
Обычно это либо за деньги — что, в принципе, неприемлемо в этой среде — либо какие-то абьюзерские отношения.
С одной стороны, моя тема очень ясна и понятна. Я — про проявления в медиа, социальных медиа. А с другой стороны, не могу это до конца сформулировать — и поэтому ничего не меняю. Я знаю все эти направления, хорошо понимаю про телек, хорошо умею говорить и могу научить говорить. Я провела два курса по голосу и по речи. Но это, на самом деле, не про голос, не про речь. Пока не понимаю, какой единый продукт, постоянно пытаюсь себя во что-то одно упаковать, догадываясь, что это всё — часть меня.
Маша Азарёнок считает, что мне надо масштабироваться, надо заниматься только консалтингом, не страдать фигнёй и не делать курсы. Я не могу сказать, что у меня это отзывается. Мне говорят делать запуски. Я говорю о том, что это совсем не моя тема, не хочу уходить только в инфобиз. Я твёрдый эксперт, но у меня есть бизнес, в общем-то,
и он чуть-чуть движется с другой стороны. Уходить только в консалтинг — не настолько я люблю людей, чтобы проводить с ними много месяцев в этой работе.
— Если подбирать какие-то бенчмарки из тех, кто сейчас проявлен и занимается примерно тем, чем бы тебе хотелось, то это кто?
— Мне отзывается Саша Белякова. Честно, она меня бесит, но по-хорошему. Она меня бесит тем, что она делает. Это то, что я хочу, и то, что я знаю в 10 раз круче, в 100 раз круче. Периодически у меня возникает такое: «Что ты несёшь?» Но она имеет на это право, это её опыт. Я понимаю, что это одна из моих ролевых моделей, как бы могло быть у меня. Она делает раз в полгода свои курсы, большую часть времени занимается проявлением себя. И мне это откликается.
Если говорить по ролевым моделям — это Митрошина. Масштабные большие конференции, большая ответственность. Человеку понятно, про что она.
— Сформулированы ли у тебя три твои базовые ценности?
Мне важно быть кристально честным человеком
в деньгах, отношениях, чувствах.
— Вчера я говорила, как в Библии: не убей, не укради. Но у меня основная и, наверное, самая банальная ценность — это честность. И второе — искренность.
То есть какая я в интернете — такая же я и в жизни. И наоборот.
Ещё мои клиенты знают, что если ко мне вошла информация, то в публичное поле она не выйдет никогда. И моя репутация, в принципе, часто об этом. Я знаю слишком много скандалов инфобизнеса. Если когда-нибудь мне всё надоест, я начну делать самый популярный в мире канал разоблачений. У меня не просто есть домыслы, у меня это всё в формате видео. Но так поступить я не могу.
— Было ли в твоей жизни событие, которое ты считаешь поворотным? Поворотным для твоего профессионального восприятия или личное какое-то. Какая-то точка, когда ты поняла, что у тебя что-то меняется.
— Да, таких события было два. Первое — когда я попала на Первый канал. Сама. Это была осознанная цель. У меня был план, я его придерживалась, и этот план выстрелил.
Я в любой ситуации, даже не обладая знаниями, посмотрю, как это делают другие люди, и заберу оттуда очень быстро. Считаю, как они это делают, и сделаю то же самое.
И второй поворотный момент был, когда я ушла с Первого канала. Ушла в никуда, потому что понимала, что дальше роста нет. Это было болото, которое не просто тебя засасывало, но уничтожало и перемалывало, потому что ты постоянно был никем. Даже с медалями, регалиями и статусом.
В какой-то момент я поняла, что так невозможно. А поняла я это, когда мы снимали «Последнего героя» на Мальдивах. Там были предприниматели против блогеров. С одной стороны я увидела ребят, которые мне очень нравятся, — они живут свободно и при этом зарабатывают деньги. С другой стороны я увидела предпринимателей, которые, в принципе, живут интересную насыщенную жизнь. Возможно, не такую популярную, но тоже зарабатывают деньги. И у меня перед глазами были сразу две ролевые модели. Тогда я и уволилась, абсолютно осознанно.
Надо мной все смеялись: у тебя ипотека, что ты делаешь, ты идёшь в никуда. Все думали, что меня купили. На телеке это нормальная история, когда тебя перекупают. Но меня никто не купил. Более того, я выросла. Вчера пыталась посчитать, во сколько раз я выросла с зарплаты в 80 тысяч. Хотя вчистую я никогда не получала только зарплату, у меня всегда были дополнительные проекты. С 80 тысяч раз в 5 выросла точно. Это если говорить про чистый доход. Я прямо обалдела, когда посчитала цифры. Да, это больше зарплата команды, деньги проекта, но мне было прикольно управлять этим всем. Это стало поворотной точкой второй раз.
Я могу и моих компетенций хватит, чтобы удержать команду. И сейчас, когда в феврале были всем известные события, моя команда не осталась без работы. Для меня было важно, даже отказавшись от клиентов, сохранить в команде либо этих клиентов, либо найти им источники дополнительного дохода, то есть не оставить людей. Получилось. Я сама не имею денег с людей, а команда зарабатывает.
— Чем ты больше всего гордишься — в жизни вообще либо за последний год? Ты сейчас говорила про команду, но, может быть, есть ещё что-то, чем ты по-настоящему гордишься?
— Я горжусь тем, что я сама попала туда, куда хотела. Если я хотела с кем-то работать — с Аязом, например, — я с ним работала. По большей части, я отказалась только от Блиновской, но сама отказалась. Уверена, что если бы у меня дальше стояла такая задача, я бы и с ней поработала. Я горжусь тем, что я могу выбирать. Ну, по крайней мере, мне так кажется.
Проще сказать, чем я не горжусь. Я не горжусь тем, что меня ещё не все знают. Потому что, как мне кажется, я несу очень много хорошего. Это так же, как с Валерой. Я ему говорю: «Валера, почему ты не идёшь к Собчак?» У меня даже мысли нет, что он туда не может попасть. Он говорит: «Подожди, Кристина, я ещё не дорос». — «В смысле ты не дорос? Если ты не дорос, то кто дорос?»
— Если предположить, что ты пришла на интервью к Собчак, на какой вопрос ты бы хотела ответить?
Ради какого вопроса ты должна была бы туда попасть?
— Как девочке из маленькой семьи, абсолютно с травмированной психикой попасть туда, куда хочется. В моём понимании я — ролевая модель девочки из маленького провинциального города, в котором тебе всю жизнь говорят: «Куда ты поедешь? У нас нет денег», «Это нельзя, потому что ты бездарна», «Что ты умеешь, Кристина? Ты ничего не умеешь, сиди и учись». Всю мою жизнь мне по ушам этим ездили, и я бы ради этого пришла, чтобы это рассказать.
И я это уже делаю. Я это начала делать, когда ушла с Первого канала и случайно попала к волонтёрам Победы. Ребята пригласили меня прочитать лекцию для своего пресс-центра о том, как журналисту работать с пиарщиками. В итоге мы записали курс, и я объехала полстраны с выступлениями. Рассказывала, как попасть на Первый канал и как стать журналистом. У меня было по 4 перелёта в неделю, с одного форума на другой, из Тавриды в Ростов, из Ростова в Красноярск, из Красноярска в Калининград. Вот так я летала всё лето. Меня спрашивали, почему я это делала бесплатно. Если я хоть кого-то могу убедить, что нет горизонтов, что я смогла — сможешь и ты, значит,
я не просто так живу.
Там молодые ребята, у которых нет денег, нет дома, мамы с папой, которые могут их поддержать. То же самое, что было у меня: «Мы тебя любим, но твоё решение с Первым каналом не поддерживаем, кому ты там нужна?»
Я как живой пример: смотрите, так и вот так, всего лишь это сделала. Главное — желание. Они в шоке: «Ты серьёзно? То есть, так можно?» Более того — человек 5 уже работает на Первом канале. Это ребята из маленьких городов, из очень простых семей, но очень классные ребята. Талантам надо помогать, бездарности прорвутся сами. Вот эта история.
— Если оценивать по критериям твоей внутренней важности и нужности, какая чаша весов у тебя сейчас перевешивает: рассказать большому количеству людей о том, что всё достижимо, и показать это на своём примере или проявить эксперта, довести его до Первого канала и так далее?
Популярным стать легко. Это вообще не проблема. Если ты придёшь ко мне с запросом «я хочу стать популярным», я у тебя спрошу срок и количество денег. Можно без денег, просто дольше. Но я абсолютно точно знаю, что это вот так делается. Я таких историй много видела на своём пути и была сопричастна к ним.
У меня есть чуйка на такие вещи. Когда Диму Билана мы только собирали на Евровидение, я сказала тогда: крутой парень, у него большое будущее. То же самое было с девочкой, которая выиграла кастинг ведущих. С Мавричевой такая же история, я ей сразу сказала, что она будет федеральной звездой. Почему-то я это понимаю и с этим прихожу к клиентам. С тем, что каждый может быть звездой.
Меня иногда начинают задевать: «Как ты можешь об этом говорить? Ты сама не звезда». Я всегда думала: чтобы быть футбольным тренером, не надо быть футболистом. Татьяна Тарасова не встаёт же на коньки — при этом она вырастила огромное количество чемпионов.
Всё это складывается из многих факторов. Естественно, эта история меня разжигает, потому что я вижу кучу мусора, которую люди видят и потребляют. Я абсолютно не против Моргенштерна, но я против истории поверхностных ценностей инстасамок и того, что разрушает твой мозг. Мне хочется показать, что в глубине есть особая магия. И поэтому мне интересно с людьми из регионов, они неизбалованные.
— Если бы ты писала книгу, как бы ты её назвала?
— Я никогда не думала, и мне никогда не хотелось написать книгу. Вот в Кремлёвский дворец хотелось, а книгу не хотелось. У меня есть я, поэтому книга так бы и называлась: «Я есть». Или «Время первых».
— Если, допустим, тебя пригласят в университет что-то преподавать студентам, что бы ты хотела им рассказывать, если не касаться профессионального поля?
— Если не по журналистике, то я бы про коммуникации рассказывала. Я умею выстраивать коммуникации. Я умею договариваться с людьми о том, что нужно мне и что будет интересно им.
— По твоему мнению, какой главный скил или качество в XXI веке?
Возможно, я так говорю, потому что мне этого не хватает. Мне кажется, что я двигаюсь со скоростью черепахи.
Когда я смотрю на очень крутых молодых ребят, которые мне нравятся, я понимаю, что они что-то придумали — и через 15 минут пошли делать. Это круто. У меня даже на телефоне стоит заставка со словами: «Всё, что приходит мне в голову, я реализую в течение 30 секунд». Для меня это очень важно.
— Ты действуешь по этой технологии? Получается?
— Я стараюсь это делать. Старая заставка работает первый месяц, потом я перестаю обращать внимание.
Пока не придумала новую. Когда я хочу что-то отложить, меня это подзуживает. Я думаю: «Так, у нас есть кое-какое правило, мы договорились, давай хотя бы что-то».
— Кристина, благодарю за интервью. Есть ли ещё, что хочется сказать?
— После встречи с Валерием я поняла, что мне хочется работать исключительно с теми, кто откликается мне. А тут другая сторона: я не хочу переходить с этими людьми на финансовый лад, потому что мне по кайфу. Сейчас у меня остался только тот человек, с которым мне прикольно работать, и он платит. Это неожиданно. Мне бы очень хотелось продвигать и усиливать таких ребят, именно с такими экспертами работать.